На этот раз расскажу-ка я про три книжки зараз. Точнее, книжка-то одна, а в ней три произведения. Это восьмой том собрания сочинений Владислава Крапивина, выходящего в рамках серии «Отцы-основатели: русское пространство». Взялся я за этот том, так как хотел прочитать вполне конкретную вещь – «Кораблики, или "Помоги мне в пути…"». В итоге прочел все три. Они оказались подогнанными друг к другу, дополняющими друг друга текстами. В общем-то, это выглядит вполне закономерно, все-таки относятся данные произведения к одному циклу. Может быть, рассказывая про каждую из этих вещей, я буду где-то и повторяться, но это неизбежно, все-таки тематически и идейно «Лоцман», «Кораблики…» и «Синий Треугольник» являются вариациями одного и того же сюжета. Ну, а остальные подробности ниже.
«Лоцман» является заключительным аккордом основной части знаменитого крапивинского цикла «В глубине Великого Кристалла». При этом многие считают его самой спорной вещью всего цикла. Если вы ждите, что именно в «Лоцмане» Владислав Крапивин свел все линии, расставил все точки над i и подвел итоги, то ожидания эти стоит сразу же отбросить. Во-первых, «Лоцмана» с остальными повестями из «В глубине Великого Кристалла» связывает лишь несколько второстепенных персонажей, географических объектов и сквозных символов, читается же он, как вполне себе самостоятельное произведение. Читателю надо уяснить лишь то, что а) есть параллельные миры, и то, что б) некоторые люди способны между ними перемещаться. Отсылки же к предыдущим частям не несут в себе особой смысловой нагрузки. Во-вторых, «Лоцман» имеет подчеркнуто открытый финал. Тут даже история главных героев не заканчивается. Впереди Дорога, путешествие никогда не закончится и прочее в том же духе. Но, конечно, перечисленного вряд ли достаточно, чтобы занести «Лоцмана» в категорию спорных книжек. Многих в нем отпугивает совсем другое.
Кто-то жалуется, что «Лоцман» показался им скучным. И это неудивительно при отсутствии динамичного сюжета и ухода от приключений в плоскость размышлений. Другие говорят, что не осилили даже первой трети. И это тоже неудивительно, учитывая, что у данного текста достаточно высокий порог вхождения. Да, написано отменно, но при этом слишком уж меланхолично. Третьи жалуются, что им не показался симпатичным главный герой. Перед нами мужчина, подобравшийся вплотную к старости, полный сожалений, уже давно не способный на Поступок, корящий себя, разочаровавшийся в собственном призвании, детский писатель, который бросил писать. Не, без крапивинского мальчика не обошлось. Но Сашка Крюк, ставший для главного героя проводником по чудесным параллельным мирам, пусть и является заглавным героем, так и не попадает в фокус. Он почти всегда рядом, его поступки двигают сюжет, но мы абсолютно не представляем, что у него там в голове происходит. По одной простой причине – автору важней как раз старик. Считается, что в образе Игоря Петровича Решилова Владислав Крапивин вывел самого себя и нагрузил этого персонажа своими переживаниями и воспоминаниями (разумеется, все это дело литературно обработав). В таком случае «Лоцман» мог быть написан из соображений психологической терапии. Такие вещи, безусловно, интересны соответствующим врачам, но нужны ли они обычному читателю? Но отбросим это, безусловно, справедливое соображение. Да, «Лоцман» действительно неоднозначен и спорен, но при этом представляет собой сильный и продуманный текст. Его стоит читать. И о нем стоит говорить. Но при этом опять же не надо забывать, что это далеко не детская вещица. При всех этих почти сказочных декорациях и подчеркнуто простых фантастических допущениях «Лоцман» адресован, прежде всего, взрослому читателю. И не только потому, что ребенок вряд ли до конца разберется в стариковском ворчании Игоря Петровича, а еще и потому, что в нем поднимается проблема принятия неизбежности смерти.
Повесть начинается с того, что Игорь Петрович сбегает из больницы. Ближе к финалу становится ясно, что, скорее всего, он страдает от лучевой болезни. Исходя из этого, можно предположить, что герой вполне понимал, что живым он из больницы уже не выйдет, потому и решил отправиться в последнее путешествие. Приехав в маленький провинциальный городок Овражки, он нанимает себе проводника в туристическом кооперативе «Пилигрим», этим-то проводником (или лоцманом) и оказывается Сашка Крюк. Сперва можно решить, что мальчик будет водить своего клиента по местным достопримечательностям. Но нет, все гораздо круче – они отправятся в прогулку по параллельным мирам. Тут следует отметить, что пусть мир Игоря Петровича и похож на наш, все-таки он, скорее всего, не наш. Тут важно то, что никто не удивляется всем этим параллельным мирам, все как будто в курсе способностей лоцманов. Важно еще и то, что с самого начала нам дают понять, Игорь Петрович тоже, скорее всего, обладает некоторыми способностями, их все-таки не спишешь на богатое писательское воображение. А дальнейшее – это описание странствий Игоря Петровича и Сашки Крюка. А еще они ищут некую Книгу и некую Тетрадь.
«Лоцман» подчеркнуто сновидческий. Все размыто, все слегка не в фокусе. Особенно это чувствуется в последней главе, в которой автор лукаво намекает на то, что старый писатель возможно просто галлюцинирует себе спокойненько в больничке. В последней главе автор, вообще, кидает столько намеков, что в них можно и запутаться. А еще тут же он тщательнейшим образом все закольцовывает (этот прием свойственен всему циклу, поэтому вполне естественно, что и здесь должен был быть использован). Все эти намеки, кажется, должны только лишь отвлечь, не дать понять самого главного. То есть, конечно, именно в этой главе Владислав Крапивин проговаривает важные, нужные и ценные мысли: о природе старости, о важности творчества, о материнской любви. Но при всей своей смысловой ценности они словно бы отводят нам глаза от… От чего?
Перед ответом на этот вопрос хочется заметить, что «В глубине Великого Кристалла» частенько сравнивают с «Темной Башней» Стивена Кинга (хотя попробуйте найти более разных писателей, думается, задачка та еще). Некоторое сходство, конечно, есть. В копилку параллелей в данном случае стоит поместить то, что и Стивен Кинг как-то раз в «Темной Башне» вывел своего двойника, отождествил мир своего цикла с текстом, в котором он его описал. Именно это Владислав Крапивин и провернул в своем «Лоцмане». А еще невозможно отмахнуться от ассоциаций с «Хрониками Амбера» Роджера Желязны. Больно похожим образом в них описаны перемещения по параллельным мирам. Да, сравнение этих циклов, думается, могло бы выйти любопытным. Ну, еще заметим, что, скорее всего, именно из «Лоцмана» Владислава Крапивина мигрировал в «Мальчика и Тьму» Сергея Лукьяненко Солнечный котенок. Слишком уж он похож на местного Чибу.
Так, это были просто замечания по ходу дела. А теперь ответ на вопрос.
«Лоцман» не просто про принятие неизбежности смерти, он про саму смерть. С первой до последней страницы. По сути в начале повести Игорь Петрович умирает. Его дух отправляется в путь, еще не понимая, что же с ним случилось, еще не приняв факт перехода на другой уровень бытия. А Сашка Крюк становится его проводником, тем, кто должен подвести к принятию произошедшей перемены. Каждому по вере его. Вот перед автором книг о Дороге и открылся мир этой самой Дороги. Куда же писателям попадать, как не в собственные книги? Эта интерпретация объясняет все в «Лоцмане»: и сновидческий характер текста, и некоторые оговорки, более того, она придает ему тот смысл, который не подменишь общими размышлениями. Если посмотреть с этой точки зрения, то последняя глава уже не кажется излишне путанной. Герой не только принимает произошедшее и обретает присущие ему теперь способности, он еще и берется за завершение важного дела. Надо ему дописать книгу, допишет. Потому что иначе никогда до конца не оторвется от смертной жизни.
В этом отношении Владислав Крапивин действительно подытожил основную часть «В глубине Великого Кристалла». И сделал это, будем честны, достаточно оптимистично. Несмотря на, как уже говорилось, меланхоличное настроение всего текста.
Как и «Лоцмана», «Кораблики, или "Помоги мне в пути…"» можно назвать психотерапевтической книгой. Создается впечатление, что Владислав Крапивин вновь через текст прорабатывал важные для себя переживания, пытался найти точку примирения себя внутреннего со стремительными негативными изменениями вокруг (не стоит забывать, что написание романа датировано 1993 годом, девяностые только набирали обороты, но безумие уже было такое, что, кажется, дальше некуда). Тут стоит обратить внимание на то, что два главных героя «Корабликов…» по сути являются одной персоной. А еще – внимательно прочитать самую последнюю главу, помеченную автором как «Вместо эпилога», представляющую собой отлично выписанную визуализацию принятия своего внутреннего «Я», достижения гармонии через проработку детских воспоминаний.
Всего перечисленного хватает, чтобы сказать: перед нами еще одна книга Владислава Крапивина, которую нельзя считать детской. Правда, юный читатель может остановиться перед самой последней главой, тогда он получит просто историю с открытым финалом. Вот только и в основном тексте поднимаются вопросы, которые точно нельзя назвать детскими.
«Кораблики, или "Помоги мне в пути…"» номинально примыкает к циклу «В глубине Великого Кристалла», но связей с остальными книгами практически нет. Разве что на последней странице упомянут некий писатель-фантаст, возможно, главный герой «Лоцмана». Но это и не важно. Просто еще одна грань Великого Кристалла, а точнее – несколько.
Петр Викулов, от лица которого и ведется повествование, вырос в большой стране, в ней строили коммунизм, были пионеры и так далее. А потом страна раскололась на несколько маленьких самостоятельных республик. Не обманывайтесь, это не наш СССР, а лишь его отражение. Но документальной достоверности Владиславу Крапивину и не надо, он пишет о духе времени, а не о конкретных событиях. Несмотря на все это, Петру Викулову удалось осуществить мечту, он совершил путешествие к звездам. Из-за уже давно растиражированного научной фантастикой временного парадокса Петр оказывается в середине XXI века, в новом дивном мире. И здесь абсолютно неожиданно на одном концерте он встречает самого себя, только себя ребенка, выдернутого из прошлого с помощью специальной машины. Правда, потом становится ясно, что не из прошлого, а из параллельного мира. Петр спасает свою раннюю версию от страшной опасности, буквально от смерти, но о счастливой жизни не стоит и мечтать. Петру и Петьке предстоит пережить и испытать много всякого, но самое важное – понять и принять друг друга (см. выше).
Владислав Крапивин в сравнительно небольшом романе поднимает такое количество самых разных тем, что в какой-то момент кажется – это уже чересчур. Проблема воспитания подростков, проблема отцов и детей, проблема домашнего насилия, проблема сиротства и беспризорности, проблема манипуляции общественным мнением через СМИ, проблема поисков универсальной справедливости, проблема веры в Бога, проблема насилия ради блага, порой и вовсе начинается натуральная достоевщина… И это далеко не все. Номинально в центре повествования столкновение главных героев с маньяком-педофилом, который смог прорваться в одной из республик практически на вершину административной власти, что позволяет ему злодействовать с невероятным масштабом. Но это лишь сюжетный стержень, вокруг него накручено очень много. Сам роман начинается несколько медленно, вполне в духе других вещей автора, а потом темп событий нарастает до головокружительной скорости. В каждой главе новый поворот, на каждой странице что-то происходит. Порой возникает впечатление, что автор торопится, пытается выписать все это слишком быстро. От этого ощущение скороговорки в некоторых местах. Все это сопровождается погонями, выстрелами, шпионскими игрищами. В этой книге убивают (пусть, скажем так, и за кадром), причем порой на убийство приходится идти детям. И самое страшное, что всему этому конца и края нет. Как только героям кажется, что уже все решено, что все нормализовалось, что вот и бедам конец, обязательно случится еще что-то, еще хуже, конечно. И от всех этих бед не уйти в другие пространства, на любой грани Великого Кристалла будут свои беды и треволнения. Даже на самой последней странице нам дают понять, что зло до конца не изничтожено, вот вам еще одна версия главного злодея, он и тут будет заниматься своими делишками.
Про «Рыцарей Сорока островов» Сергея Лукьяненко часто говорят, что это деконструкция крапивинской прозы. Мол, автор сознательно взял книжки советского детства и показал, что в новой реальности они не состоятельны. Так вот, в «Корабликах…» то же самое проделал сам Владислав Крапивин. И сделал это гораздо жестче, у Сергея Лукьяненко хотя бы педофилов не было.
Про «Кораблики…» часто говорят, что в них много чернухи, что автор смакует все эти мерзости. Это поверхностное впечатление. Владислав Крапивин все-таки пишет про все это достаточно деликатно, старается какие-то вещи спрятать от читательского взора. Можно себе представить, что с таким материалом сделал бы другой писатель. И как бы мрачно ни было, какая беспросветность ни обрушивалась бы на героев, все равно есть место хотя бы лучику надежды. Да, про хэппи-энд можно смело забыть. Но автор припас для героев хотя бы возможность передышки. В конце концов, есть у Владислава Крапивина надежда на то, что есть же те люди, которые готовы встать на защиту обиженных и угнетенных, идти до конца в своих благих намерениях. Петр и Петька как раз таковы. И они тут не одни такие.
Важно понимать, что «Кораблики…» не про потерянный рай, нет в них тоски по прекрасному советскому прошлому, хотя это можно было бы ожидать от писателя, который сформировался как раз в советское время. Владислав Крапивин не идеализирует ушедшую страну (этому во многом и посвящен пролог). Он идеализирует детство, но это, извините, другое. В этом отношении автор последователен, он продуманно, точно, без сантиментов показывает, как из того прошлого и выросли все эти беды настоящего и будущего. Да, наступили страшные времена, но это не случилось на пустом месте.
Единственное, что не позволяет «Корабликам…» и вовсе свалиться в сиюминутную политоту и социальщину, заключается только в декорациях. Конечно, все это не у нас, пусть и про нас. Было бы, пожалуй, еще мрачней, если бы действие происходило бы в реальной Москве, или в Тюмени, или в Екатеринбурге начала девяностых. А так есть Старатополь (представьте какой-нибудь город в Центральной России) и Византийск (а это, конечно, Севастополь). И это все-таки выводит «Кораблики…» из категории книг, которые пишутся на злобу дня, пусть этой злобы тут больше, чем надо. И пишет Владислав Крапивин об этих своих выдуманных городах все-таки так, что хотелось бы посетить их. Не смотря ни на что. Погулять по улочкам, посидеть во всяких заведениях и, может быть, найти улицу из своего детства. И вот тут автор остается верен себе, это никакой мрачностью не испортишь.
Кстати, в этой книге Владислав Крапивин кое-что весьма точно предсказал (а футурологические прогнозы все-таки не по чего части, что бы там ни думали фанаты одной из самых известных повестей из этого же цикла «Гуси-гуси, га-га-га…») одну деталь нашего общего будущего. А именно: он предсказал, что «Властелина Колец» все-таки экранизируют, причем в виде высокотехнологичного высокобюджетного блокбастера.
Эта повесть вполне могла бы быть эпилогом не только к циклу «В глубине Великого Кристалла», но и ко всему творчеству Владислава Крапивина. К счастью, с 2001 года (именно им датирован «Синий Треугольник») он успел еще много чего написать, в том числе и свой самый знаменитый цикл дополнил. Но кто его знает, о чем думал писатель, когда работал над этой повестью. Возможно, и считал ее последней своей вещью. Потому и позволил себе не сдерживаться: отказался от внятного сюжета, пустился в воспоминания, совсем уж махнул рукой на то, что его аудиторией считаются, прежде всего, дети. Все-таки не стоит в детской книжке выводить в качестве персонажей призраков нерожденных, (читай, абортированных) детей. И не только: в наличии распитие спиртных напитков, допросы энкавэдэшников и др. «Синий Треугольник» можно прочитать и истолковать по-разному: кто-то увидит здесь описание загробной жизни, кто-то просто занятное сюрреалистическое путешествие, для кого-то он окажется притчей, кто-то скажет, что вот тут автор зашел на территорию «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста. Разумеется, кого-то эта вещь и разозлит. Но сложно просто отмахнуться от мысли, что перед нами по сути творческое завещание, тот самый текст, который многие писатели как-то не успевают написать.
Завязка тут странна, но в то же время проста. Главному герою (от его лица и ведется повествование) всегда снились поразительно достоверные сны про иные пространства. Однажды он умудрился вытащить из своего сна некое удивительное существо – Синий Треугольник. Он как бы не виден, он абсолютно не антропоморфен, его можно было бы назвать разумной многомерной конструкцией. Так Синий Треугольник и стал жить у героя, а потом герой взял да завязал своего фантастического постояльца в узел. Это что-то изменило в пространстве-времени, и вот уже герой едет в город своего детства, встречает там мальчишку по имени Ерошка, сталкивается со странным. Странного становится все больше и больше, у этого путешествия, кажется, не может быть конца. А может быть, это вовсе и не реальное путешествие, а долгий сон… Ага, знаем мы, что означает выражение «долгий сон». Знаем, знаем… И да, главным героем является как бы сам Владислав Крапивин. Или не как бы. В любом случае многочисленные воспоминания главного героя могут быть и воспоминаниями автора. И тогда получается вот такой вот мемуар, завернутый во вкусную фантастическую обертку.
Да, мы уже встречали этот сюжет: взрослый, порой уже старый, мужчина идет с мальчиком через бесконечные вариации миров, на пути они сталкиваются со всяческими испытаниями, но, в конце концов, оказывается, что это все-таки приключения не тела, а духа. Владислав Крапивин словно бы говорит: каждый настоящий писатель всю жизнь пишет одну книгу. А на этот раз он просто решил отбросить все лишнее. Остался только умудренный жизнью взрослый, ребенок, который порой умней его, но все равно нуждается в защите, бесконечность миров, сменяющих друг друга, словно листы старой огромной книги. Маленькие городки со своими уютным секретами, вечное лето, друзья детства, которых так давно не видел, но при встрече кажется, что всех этих лет и не было, невинные забавы, жуткие тайны прошлого, тоска по дому, тоска по людям, тоска по маме. Перед нами то ли концентрат текстов Крапивина, то ли конспект, то ли окончательная редакция.
При том какие порой мрачные темы поднимает Владислав Крапивин в этой своей повести, она все равно получилась светлой. Но свет ее неяркий, приглушенный. Автор хочет убежать в дивный мир воображения, мир, сотканный из мечт и надежд, мир, в котором все дорогие ему люди живы, даже погибший когда-то кот не погиб. По сути и сбегает, если отождествить автора и главного героя. Но при этом он не забывает и о том, что в мире происходит много плохого, не собирается он закрывать на это глаза. Хотя хочется, конечно, хочется. Но нельзя. И вот это вот «нельзя» делает «Синий Треугольник» (и не только его, на самом деле все книги Крапивина) той самой нравственной литературой, которая так необходима и детям, и взрослым.
Текст написан превосходно, при кажущемся сумбуре происходящего, некоторой его хаотичности тут нет ничего лишнего. Хитрый автор даже припасает для тех, кто хочет простых объяснений, эпизод с постройкой в Малогде (воображаемом городе детства главного героя) Института времени. Вот вам все описанное кажется странным, так вот вам и самое простое объяснение: все эти странности происходят именно из-за него, из-за этого самого Института времени. Но это, конечно, скучно. Поэтому и не хочется никаких объяснений. Порой они просто не нужны.
«Синий Треугольник» связывает с «Лоцманом» (эта повесть упоминается в «Синем Треугольнике» прямо и без всяких экивоков) и «Корабликами…» не только принадлежность к одному циклу и похожий сюжет, но еще и то, что это очевидным образом тоже психотерапевтический текст. Для автора, конечно. А для читателя – возможно. Как уже говорилось выше, в этом случае Владислав Крапивин, вообще, не считается с читателем. Пишет чисто для себя. Хотя, конечно, никто не исключает, что это сконструированный эффект, все-таки работает талантливый самобытный автор. А примиряется он со все теми же вещами: с болезнями, с непонятностью, со страхом, что прожил жизнь зря, с неизбывной тоской, с одиночеством. Многие поэтому и читают книги Владислава Крапивина, они же дают надежду, что где-то там, среди лугов и полей возвышается Город, Город, в котором можно быть счастливым, можно быть с кем-то, и никто ничего не потребует взамен. Мечте об этом столько веков, что не сосчитать. Вот только Владислав Крапивин говорит нам, в нашем мире этого Города нет. Увы! Хорошо хоть главный герой его нашел.
Удивительно, конечно, как многое отзывается во многом. Читаешь «Синий Треугольник» в 2025 году и понимаешь, что он неуловимо напоминает вовсе не другую книгу, а полнометражный анимационный фильм, вовсе не русский, а японский; а напоминает он «Мальчика и птицу» Хаяо Миядзаки. И там, и там мэтры позволили себе не сдерживаться и пошли в разнос. И там, и там авторы уходят с головой в мир детства. И там, и там во всех этих странствиях по волшебным пространствам есть привкус горечи. И там, и там… Вот только Махито Маки (главный герой «Мальчика и птицы») нашел в себе силы вернуться в свою исходную реальность, а Владислав Крапивин (главный герой «Синего Треугольника») не захотел этого делать. Наверное, это о чем-то да говорит, хотя бы на уровне аналогий.
облако тэгов
